…Мальчик Альберт из английского города Ярмут собирал, как и большинство мальчиков, все что под руку попадало, в том числе и марки. Но он был оригиналом и не вкладывал их в специальный альбом, а наклеивал! И не в тетрадь, а на стены своей комнаты - за что бывал наказан родителями. Но он был упорен в своем занятии, и коллекционер из него получился хороший. В начале пятидесятых бывший непослушный мальчик, ставший к тому времени известным цирковым комиком, завершил коллекцию и закончил пятидесятилетнюю шутку: миллион марок был собран им не в альбомах и кляссерах, а в Комнате Марок.

На первый взгляд она выглядит как хорошо отреставрированная комната британской семьи среднего достатка конца XIX века: большой камин, пианино красного дерева, горка с расписным фарфором, аквариум, пальма в горшке, ваза с фруктами на круглом столе, картины на стенах, модель парусника, небольшой глобус на каминной полке. Обычная комната – разве что мебели и безделушек многовато, что говорит об определенной доле мещанского стиля или безвкусицы (во всяком случае, на английский взгляд).

Но дело-то в том, каждый предмет в этой гостиной, от пианино до катушки ниток в корзине, сплошь оклеен почтовыми марками! И не просто оклеен: цвет и фактура любой вещи, игра света и тени переданы цветом, формой и расклейкой марок. Чувству меры здесь позавидовал бы любой мастер инкрустации или мозаики, а художественному вкусу – дизайнер-профессионал.

Вот, например, фортепиано, выпущенное фирмой «Бродвуд и сыновья» в 1840 году – в том же самом, когда в Англии вышла на свет первая почтовая марка. Благородное дерево кажется потемневшим от времени - но на самом деле это тысячи темно-красных викторианских одноцентовых марок. Кочерга и каминные щипцы блестят начищенной сталью, но ее создает серо-голубой цвет пятнадцатисантимовых французских марок двадцатых годов.

Каждая чешуйка щуки в аквариуме – канадская трехцентовая марка. Аквариум кажется заполненным водой, но на самом деле три его стены оклеены бледно-голубыми немецкими и австрийскими марками, а каждый листок водорослей – темно-голубыми полуцентовыми английскими марками с портретом Георга V…

Жизнь цирка проходит на колесах, и частые переезды помогают собирать материал. Знаменитым артистам часто и много пишут – из всех стран, в которых они побывали с гастролями. К тому же, у Альберта Шейфера было много друзей: когда травма и годы не позволили тому оставаться на сцене, товарищи присылали ему марки со всех концов света. И год за годом он продолжал их наклеивать…

На комнатном глобусе территория каждой страны покрыта марками с ее гербом. Так получился уникальный в своем роде «политический глобус» начала века. Только на самую большую страну – Российскую Империю – материала не хватило. Часть территории страны была уже оклеена марками с двухглавым орлом, когда после 1917 года достать их стало невозможно… Так и осталась эта деталь – единственная на всю комнату – незаконченной.

Через несколько лет после Второй Мировой семидесятилетний клоун завершил работу над Комнатой Марок. А в 1958 году он скончался, и в общедоступный музей эту комнату превращал уже его друг, Артур Ван-Норман. Он провел в этой комнате четыре месяца, реставрируя, подклеивая, подгибая и подрезая марки, а затем в последний раз покрыл весь ансамбль (Шейфер называл свое собрание коллекцией, но Ван-Норман избегал этого определения) лаком.

…Легендарного «Голубого Маврикия», знаменитого филателистического раритета фантастической стоимости, в комнате нет. Но тени зданий на одном из городских пейзажей выклеены немногим менее дорогими и известными «Черными пенни», а голубые ленты на портрете леди Гамильтон – голубыми двухпенсовыми с портретом королевы Виктории, каждая из которых стоит… ну, скажем, примерно как новенький автомобиль хорошей марки. Но только в том случае, если она находится в альбоме и состояние ее безупречно. Марки же Шейфера – это видно сразу – кое-где обрезаны, кое-где подогнуты… А про потенциальную стоимость марок (кстати, в среднем все «нормальные» марки дорожают примерно на 40 % каждые пятьдесят лет), выстеленных ковром на полу, даже страшно думать.